дневник

Похвалив дважды стряпню в ресторане на работе (а повар там свое и раздает обычно), я теперь получаю усиленный паек. Методы Карнеги в действии... Оно мне надо? В свете того, что я пытаюсь худеть...
Бегал в качалке, вернулся в теннис, все безрезультатно. Пока не перестал есть обеденные пирожные. Ну да, их обычно десяток видов, и добавка не ограничивается. С тех пор, как начал игнорировать их, вес четко поехал вниз... Поначалу было тяжко не жрать вафли с кофе на работе, а уж каково это - сотрудников не обматерить, которые за обедом норовят по приколу склонить к нарушению диеты. Но за неделю-две привыкаешь...

Гребенщикова я стер давно, скоро за ним последуют тридцать два диска Высоцкого. Все давно наизусть, а новых прочтений не бывает... Что буду слушать? А ничего... Болтаются в машине английские сюиты Баха, когда-никогда слушаю, если политика надоедает. А кроме десяти минут дороги на работу, времени и не остается.

В теннисе потихоньку возвращаются движения, но за год моего отсутствия группа обновилась, пацаны усваивают технику совсем другими темпами, и я уже отношусь к группе стариков, на результат играющих неплохо, но криво, и потому нежелательных партнеров на розыгрыше...
В детстве мы ходили играть в шахматный клуб в одном из городских парков. Там преобладали дядьки с близлежащих заводов. Они играли, совершенно не зная теории, это были какие-то другие шахматы, отточенные в боях на парковых лавочках. Поначалу нас обыгрывали, через пару месяцев ошеломление проходило, находился свой штопор на их винты, еще через год играть с ними становилось неинтересно...
В теннисе я чувствую себя таким именно дядькой.

дневник

Похвалив дважды стряпню в ресторане на работе (а повар там свое и раздает обычно), я теперь получаю усиленный паек. Методы Карнеги в действии... Оно мне надо? В свете того, что я пытаюсь худеть...
Бегал в качалке, вернулся в теннис, все безрезультатно. Пока не перестал есть обеденные пирожные. Ну да, их обычно десяток видов, и добавка не ограничивается. С тех пор, как начал игнорировать их, вес четко поехал вниз... Поначалу было тяжко не жрать вафли с кофе на работе, а уж каково это - сотрудников не обматерить, которые за обедом норовят по приколу склонить к нарушению диеты. Но за неделю-две привыкаешь...

Гребенщикова я стер давно, скоро за ним последуют тридцать два диска Высоцкого. Все давно наизусть, а новых прочтений не бывает... Что буду слушать? А ничего... Болтаются в машине английские сюиты Баха, когда-никогда слушаю, если политика надоедает. А кроме десяти минут дороги на работу, времени и не остается.

В теннисе потихоньку возвращаются движения, но за год моего отсутствия группа обновилась, пацаны усваивают технику совсем другими темпами, и я уже отношусь к группе стариков, на результат играющих неплохо, но криво, и потому нежелательных партнеров на розыгрыше...
В детстве мы ходили играть в шахматный клуб в одном из городских парков. Там преобладали дядьки с близлежащих заводов. Они играли, совершенно не зная теории, это были какие-то другие шахматы, отточенные в боях на парковых лавочках. Поначалу нас обыгрывали, через пару месяцев ошеломление проходило, находился свой штопор на их винты, еще через год играть с ними становилось неинтересно...
В теннисе я чувствую себя таким именно дядькой.